ВОДА И ОГОНЬ В СЛАВЯНСКОЙ СИМВОЛИКЕ СНОВИДЕНИЙ И В СИМВОЛИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ КУЛЬТУРЫ – тема научной статьи по языкознанию и литературоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
ВОДА И ОГОНЬ В СЛАВЯНСКОЙ СИМВОЛИКЕ СНОВИДЕНИЙ И В СИМВОЛИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ КУЛЬТУРЫ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Гура Александр Викторович
Анализ устных народных толкований снов и книжных сонников позволяет определить у каждой из двух стихий, огня и воды , свой спектр символических значений, представляющий собой смысловую парадигматическую структуру - предметную область, охваченную определенной символикой. В известном смысле она напоминает то, что в лингвистике называется лексическим гнездом или семантическим полем . Взаимодействие между символикой огня и символикой воды заключается в том, что они отчасти накладываются друг на друга и распределяются перекрестно: сны о воде могут получать огненную символику и наоборот, - и так же перекрещиваются между собой три разновидности этой символики - земная, небесная и человеческая. Например, болото снится к слезам и к солнцу, рыба - к слезам, дождю и горячке, солнце - к дождю, ясной погоде и пожару, огонь, пожар - к дождю и к солнцу. Соотношение водной и огненной символики, их взаимовлияние (в том числе во взаимодействии с символикой холодного / горячего) вплоть до объединения, смешения и нейтрализации широко представлено в языке и культуре - в фольклорных текстах, ритуально-магических действиях и верованиях, в авторской поэзии, литературе, изобразительном искусстве, в практике психоанализа. Механизмы такого символического соотнесения и взаимодействия постоянно воспроизводятся и в наше время. Все это позволяет выявить универсальные культурные смыслы и понять особенности устройства символического языка культуры.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Гура Александр Викторович
ЯЗЫКОВЫЕ СОЗВУЧИЯ КАК СРЕДСТВО СИМВОЛИЗАЦИИ В ФОЛЬКЛОРНЫХ И ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ Об одном архаическом способе мотивировки значения в снотолкованиях Символика тела в сновиденияхТексты народной культуры, наделенные интерпретирующей функцией (мотивировки ритуального поведения, толкования гаданий и снов, мифологическая трактовка знаковых событий)
Славянские толкования снов и гаданий с инсектальными мотивами i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы. i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.WATER AND FIRE IN THE SLAVONIC SYMBOLISM OF DREAMS AND THE SYMBOLIC LANGUAGE OF CULTURE
The analysis of oral folk interpretations of dreams and dream books lets us determine the range of symbolic meanings for each of the two elements-fire and water. This range represents a semantic paradigmatic structure-an area with a certain symbolism. In a certain sense it resembles what is called a lexical nest or a semantic field in linguistics. The interaction between the symbolism of fire and the symbolism of water is in their partial imposing on each other and is distributed crosswise: dreams about water can get fiery symbolism and vice versa, the three varieties of earthly, heavenly and human symbolism. For example, swamp may be dreamt of to tears and sunny weather, fish to tears, rain and fever, the sun to rain, clear weather and fire, flames and fire to rain and sunny weather. The balance of water and fire symbolism, their mutual influence (its interaction with the symbolism of cold/hot) up to their unification, mixture, and neutralization is widely represented in a language and culture-in folklore texts, ritual and magical actions and beliefs, in an author’s poetry, literature, fine arts and psychoanalysis. The mechanisms of such symbolic correlation and interaction are constantly reproduced. All this makes it possible to reveal universal cultural senses and highlight the peculiarities of the structure of the symbolic language of culture.
Текст научной работы на тему «ВОДА И ОГОНЬ В СЛАВЯНСКОЙ СИМВОЛИКЕ СНОВИДЕНИЙ И В СИМВОЛИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ КУЛЬТУРЫ»
антропологический форум, 2023, № 56
ВОДА И ОГОНЬ В СЛАВЯНСКОЙ СИМВОЛИКЕ СНОВИДЕНИЙ И В СИМВОЛИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ культуры Александр Викторович Гура
Институт славяноведения РАН 32А Ленинский пр., Москва, Россия avgura@mail.ru
Аннотация: Анализ устных народных толкований снов и книжных сонников позволяет определить у каждой из двух стихий, огня и воды, свой спектр символических значений, представляющий собой смысловую парадигматическую структуру — предметную область, охваченную определенной символикой. В известном смысле она напоминает то, что в лингвистике называется лексическим гнездом или семантическим полем. Взаимодействие между символикой огня и символикой воды заключается в том, что они отчасти накладываются друг на друга и распределяются перекрестно: сны о воде могут получать огненную символику и наоборот, — и так же перекрещиваются между собой три разновидности этой символики — земная, небесная и человеческая. Например, болото снится к слезам и к солнцу, рыба — к слезам, дождю и горячке, солнце — к дождю, ясной погоде и пожару, огонь, пожар — к дождю и к солнцу. Соотношение водной и огненной символики, их взаимовлияние (в том числе во взаимодействии с символикой холодного / горячего) вплоть до объединения, смешения и нейтрализации широко представлено в языке и культуре — в фольклорных текстах, ритуально-магических действиях и верованиях, в авторской поэзии, литературе, изобразительном искусстве, в практике психоанализа. Механизмы такого символического соотнесения и взаимодействия постоянно воспроизводятся и в наше время. Все это позволяет выявить универсальные культурные смыслы и понять особенности устройства символического языка культуры.
Ключевые слова: снотолкования, вода, огонь, парадигмы символов, семантическое поле, символический язык культуры.
Для ссылок: Гура А. Вода и огонь в славянской символике сновидений и в символическом языке культуры // Антропологический форум. 2023. № 56. С. 25-61. с! оп: 10.31250/1815-8870-2023-19-56-25-61
antropologicheskij forum, 2023, no. 56
WATER AND FIRE IN THE SLAVONIC SYMBOLISM OF DREAMS AND THE SYMBOLIC LANGUAGE OF CULTURE
Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences 32А Leninskiy Av., Moscow, Russia avgura@mail.ru
Abstract: The analysis of oral folk interpretations of dreams and dream books lets us determine the range of symbolic meanings for each of the two elements—fire and water. This range represents a semantic paradigmatic structure—an area with a certain symbolism. In a certain sense it resembles what is called a lexical nest or a semantic field in linguistics. The interaction between the symbolism of fire and the symbolism of water is in their partial imposing on each other and is distributed crosswise: dreams about water can get fiery symbolism and vice versa, the three varieties of earthly, heavenly and human symbolism. For example, swamp may be dreamt of to tears and sunny weather, fish to tears, rain and fever, the sun to rain, clear weather and fire, flames and fire to rain and sunny weather. The balance of water and fire symbolism, their mutual influence (its interaction with the symbolism of cold/hot) up to their unification, mixture, and neutralization is widely represented in a language and culture—in folklore texts, ritual and magical actions and beliefs, in an author's poetry, literature, fine arts and psychoanalysis. The mechanisms of such symbolic correlation and interaction are constantly reproduced. All this makes it possible to reveal universal cultural senses and highlight the peculiarities of the structure of the symbolic language of culture.
Keywords: dream interpretations, water, fire, symbol paradigms, semantic field, symbolic language of culture. To cite: Gura A., 'Voda i ogon v slavyanskoy simvolike snovideniy i v simvolicheskom yazyke kultury' [Water and Fire in the Slavonic Symbolism of Dreams and the Symbolic Language of Culture], Antropologicheskijforum, 2023, no. 56, pp. 25-61. doi: 10.31250/1815-8870-2023-19-56-25-61 URL: http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/056/gura.pdf
Вода и огонь в славянской символике сновидений и в символическом языке культуры
Анализ устных народных толкований снов и книжных сонников позволяет определить у каждой из двух стихий, огня и воды, свой спектр символических значений, представляющий собой смысловую парадигматическую структуру — предметную область, охваченную определенной символикой. В известном смысле она напоминает то, что в лингвистике называется лексическим гнездом или семантическим полем. Взаимодействие между символикой огня и символикой воды заключается в том, что они отчасти накладываются друг на друга и распределяются перекрестно: сны о воде могут получать огненную символику и наоборот, — и так же перекрещиваются между собой три разновидности этой символики — земная, небесная и человеческая. Например, болото снится к слезам и к солнцу, рыба — к слезам, дождю и горячке, солнце — к дождю, ясной погоде и пожару, огонь, пожар — к дождю и к солнцу. Соотношение водной и огненной символики, их взаимовлияние (в том числе во взаимодействии с символикой холодного / горячего) вплоть до объединения, смешения и нейтрализации широко представлено в языке и культуре — в фольклорных текстах, ритуально-магических действиях и верованиях, в авторской поэзии, литературе, изобразительном искусстве, в практике психоанализа. Механизмы такого символического соотнесения и взаимодействия постоянно воспроизводятся и в наше время. Все это позволяет выявить универсальные культурные смыслы и понять особенности устройства символического языка культуры.
Ключевые слова: снотолкования, вода, огонь, парадигмы символов, семантическое поле, символический язык культуры.
Александр Викторович Гура
Институт славяноведения РАН, Москва, Россия avgura@mail.ru
В снотолкованиях как жанре фольклора символические отношения представлены в наиболее «чистом» виде, прямо приравнивающем одно понятие к другому, из которых первое выступает в этом роде текстов в роли сновидения и является означающим, а второе — в роли прогноза и является означаемым, раскрывает смысл первого. При этом, конечно, нужно учитывать правила и ограничения, которые сам жанр накладывает на эти отношения (например, адресатность и сезонная обусловленность отдельных толкований, антонимическая интерпретация некоторых образов, объясняющая увиденное во сне «наоборот»), но в целом действие этих жанровых механизмов незначительно
Жанр снотолкований обладает богатым символическим содержанием, обращаясь к которому, мы можем в рамках нашей темы поставить перед собой несколько исследовательских задач Во-первых, выявить спектр символических значений отдельно воды и огня в снотолковательных формулах, выяснить взаимоотношение двух этих символических комплексов, их внутреннюю структуру (членение символики на отдельные виды, или
ипостаси, в зависимости от сферы ее приложения — земной, небесной и человеческой), особенности взаимного распределения в них символики воды и огня и вычленения общей для них зоны символических значений Во-вторых, ориентируясь на методологию семантических исследований, разработанных в лингвистике, и опираясь на твердую лингвистическую основу в целом, попытаться показать, как одни символические комплексы (своего рода семантические поля) пересекаются и взаимодействуют с другими, как каждая такая парадигматическая структура по-разному структурирует одни и те же символы, входящие в зону наложения этих пересекающихся символических парадигм, и влияет на их значение. И наконец, проверить соответствие результатов, полученных на основе анализа одного малого фольклорного жанра, данным традиционной народной культуры (поверьям, запретам, ритуально-магическим действиям и т. п. ) и оценить применимость их к другим формам культуры (в частности, к поэзии, литературе, изобразительному искусству) с целью обнаружения неких универсальных моделей символизации
Огонь и вода как основные природные стихии отражены в снотолкованиях в трех своих ипостасях: земной (или отвлеченно-обобщенной), небесной и человеческой В каждой из них есть свои доминанты и второстепенные, вторичные образы Они могут выступать самостоятельно или в сочетании с определенными действиями (мыться, плакать, ковать, топить печь, зажигать спички) или признаками (мутная вода, тихая река, дохлая или белая рыба), как локусы (болото, колодец), как свойства этих стихий (мокрый, сухой, красный, тусклый), как носители этих свойств (огурец, пьяный, солома), метонимически или метафорически — как характерные (в том числе символические) представители этих стихий (лягушка, рыба, рыбацкие сети, водка, свеча, угли, дым, петух, война) и т . д . (табл . 1).
К земным ипостасям воды относится вода как таковая, а также река, водоемы и емкости для воды (болото, источник, колодец, бочка, ведро), животные, связанные с водой как местом обитания (рыба, лягушка, чайка, змея), предметы (рыбацкая сеть) и водянистые плоды (огурец). Часто вода в снотолкованиях дополняется противоположными атрибутивными признаками (чистая и мутная), которые определяют оценочную — позитивную или негативную — семантику прогноза (аналогично огонь тоже иногда выступает в снотолкованиях амбивалентно — как яркий и тусклый)
В толкованиях снов вода как таковая или земная символически лишь изредка соотносится с той же земной, чаще — с водой небесной и человеческой . Так, «мыться во сне, мыть голову,
Соотношение в снотолкованиях символики воды (В) и огня (О) в их трех ипостасях (з, н, ч) Взнч — вода Ознч — огонь Подчеркнуты книжные снотолкования
ПРОГНОЗ с о н Вз Вн Вч Оз Он Оч
Вз Мыться — мыть, убираться в хозяйстве. Вода — дождь. Рыба — дождь / снег. Чайка, Змея — дождь, ненастье. Бочку делать — дождь. Рыбацкие сети —дождь. Вода — слезы, пьяный. Пить воду — слезы. Река, Болото — слезы. Плавать — опьянение. Мокрые волосы — слезы. Рыба — слезы, моча (энурез). Лягушка — пьяный. Вода грязная — пожар (япон.). Источник, колодеи — пожар. Разлив реки — пожар (крым,-татар.) Болото, Тихая река — солнце, ясная погода. Огурцы — засуха. Рыба — мороз. Ведро воды — жажда. Вода чистая — радость, Вода мутная — ссора. Река — кровь. Рыба — стыд, злость, ссора. Рыба — ссора. Рыба дохлая — горячка. Щука, Водобоязнь — горячка. Горящая вода — радость.
Вн Дождь, Град — слезы. Дождь — слезы. «Серебряный дождь» — слезы. Дождь — война (Ср. Азия) Снег — радость. Дождь, Снег — ссора.
Продолжение таблицы 1
Пьяный — упасть в воду, наводнение.
Слезы — дождь. Ракия — слезы.
Слезы — дождь. Водка — вод-
Пьяный — ка, пьяный.
дождь. Вино — слезы.
Война — дождь. Кузнец —
Дым — дождь. ягоды,
Слезы — радость. Водка, Пьяница — ссора. Ракия — гнев, злость. Пиво — горячка, ссора.
Огонь — пожар. Огонь, пожар — пригорание. Войско — пожар. Война —
Огонь, пожар — ясная погода, солнце, жара, мороз.
погода, солнце, мороз.
зажигать — пожар. Огонь, дым -
Огонь, пожар, Дым, Красное — стыд. Огонь, пожар, Угли, Войско — ссора. Огонь, дым. Топить печь. Пожар — ссора. Ковка — ссора
(крым.-татар.). Огонь — гнев, злость. Война — ссора, гнев. Пожар, Ковка, Свечи и др. светильники -
Огонь, Пожар, Дым — свадьба. Красное: рыжий конь — горячка, свадьба. Кузница — свадьба. Красное: ягоды — горячка. Огонь — мучение. Спички — мучения.
Огонь (гореть) — горячка, гнев.
Красное — любовь. Огонь, сгореть — любовь. Огонь — радость.
Огонь — радость, любовь.
Свеча в фонаре, Пожарная команда — радость._
Окончание таблицы 1
Он Солнце, ясная погода — дождь. Луна красная — ненастье. Сухое: Сено, Солома — слезы. Солнце — огонь, пожар. Молния — пожар. Сухое: ягоды — пожар. Сухое: солома — огонь. Петух — пожар. Небо красное — война. Солнце, Заря, Зарево, Молния, Петух — ясная погода. Испарение, высыхание воды — Сухое: Сено, Солома — ссора. Сухое: Сено, Солома, Дерево, Дрова — сухота. Солнце — любовь. Солнце, ясная погода — радость. Солнце, много солнц — радость.
ясная погода. Солнце, Молния — ссора, гнев.
Ясная погода. Огонь на небе. Луна красная — ссора. Ясная погода — мороз.
Оч Радость — слезы. Разгул, Ссора — пожар. Стыд, Кровь — радость. Стыд — свадьба. Свадьба — ссора. Свадьба — ссора. Горячка — ссора. Ссора — радость.
руки, ноги — будешь все мыть, чистить в хозяйстве» (Ровенская обл. , Сварицевичи, ПА, зап. И .А . Мямикеевой), «Рыбы означают близкий дождь» (кашубы [БусМа 1972: 33]), «Чорна риба: шчука, воюнэ [вьюны] — на дошч, на сшг сныця бша риба: плоты ця, языкы (въязь по-рускому)» (Волынская обл. , Речица, зап . автора), «Змея — ненастье» (Сербия, юж. Шумадия, Краи-на [Ми^атовиЬ 1903: 120]). В русском печатном соннике: «Рыболовные сети — дождь, или скорая перемена погоды» [Миль-чевский 1869: 51]. Изготовление бочки для воды и прочих жидкостей фигурирует в белорусском снотолковании: «Набивать обручи — дождь будет» (Минская губ . , Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 144]). В Харьковской губ . сон о ловле рыбы или о рибалках, т . е . чайках, особенно умерших, предвещает дождь (Харьковский у. [Манжура 1894: 192]) . К представителям земной воды в снотолкованиях неслучайно отнесены огурцы Связь их с водой демонстрирует русская загадка об огурце: «Полно корыто / Людей (вар . : Народу, Рубах, Белья) намыто» (Ярославская губ . [Садовников 1901: 76]). То же подтверждают объяснения сна об огурцах в книжной снотолковательной традиции: «Огурцы нарезанные к добру для больных, потому что они оттягивают воду» [Артемидор 1999: 101-102], «Огурцы, резанные, виденные во сне, для больного хороши, ради истекающегося из них сока» [Всеобщее снов толкование 1990: 80] Случаи корреляции земной воды с земной и небесной встречаются не только в снотолкованиях, например в обычае поливать водой рыбака при проводах на рыбную ловлю ради богатого улова у белорусов Гродненской губ . или литья ее перед ним или вслед нему у болгар Причерноморья ^пашегошзка-Ршйегоша 1947: 17, Риболовът 1985: 62, 107], в чешском обычае бросать рыбьи кости от рождественского ужина в колодец, чтобы он не пересыхал [Уапосе 1892: 403], в ритуальном убиении или вывешивании лягушки или змеи для вызывания дождя [Гура 1997: 483-484, 290] и т. д.
Воду небесную воплощает дождь (или снег зимой) Снотолкования соотносят дождь с представителями земной воды (рыбой, чайкой, змеей, бочкой, рыбацкой сетью) и воды человеческой (слезами и пьяным), а также с некоторыми ипостасями огня Широко распространено у славян представление, что дождь снится к плачу, слезам (Краснодарский кр , Северская, зап В. А. Потаповой, ПА, [МозгушН 1928: 152], Покутье [Ко1Ьещ 1963, XXXI: 158], Польша [МеЬ^ошзка 1996: 156-157], Быд-гощское воев . [Б^аштзка 1981: 39], юго-вост . Болгария, община Тунджа, Маломир [Куманова 1940: 158], Македония, Скопска Котлина [ФилиповиЬ 1939: 496]). И наоборот: «Если снится ночью, что плачешь, то утром бывает дождь» (Польша, Пше-мысльское воев . , Нелепковице [Niebrzegowska 1996: 198]), «Если
слезы [снятся] — то будет дождь» (Люблинское воев . , Понято-ва [Niebrzegowska 1996: 183]). В книжной традиции: «Серебряный дождь — слезы» (Санкт-Петербург, 1862 г . [СЭЛС 1991: 77]), «Слезы — во время засухи дождь» (Ченстохова [Nowy sennik 1898: 28]). Дождь как небесная вода соотносится с водой земной не только в снотолкованиях. Одним из примеров тому могут служить старинные гравюры с изображением дождя из представителей земной воды — рыб и лягушек.
В качестве воды человеческой выступают слезы, моча, слюна и сопли, а также, как это ни удивительно, водка (и соответственно пьянство и пьяница) и подобные ей пьянящие напитки — вино и пиво . Возможно, отчасти это касается и других напитков, не только алкогольных, например коровьего молока Во всяком случае в жанре снотолкований оно может вступать в символические отношения сходным образом: «Корову доить — слезы, плакать будешь» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 68]) . Ср . поверье у чехов, словаков и болгар: чем больше невеста плачет на свадьбе, тем больше коровы будут давать молока [Гура 2012: 736].
Слезы в снотолкованиях символически соотносятся с другими ипостасями человеческой воды (ракией, вином), с водой земной (водой вообще, чаще мутной, рекой, болотом и рыбой), с водой небесной (дождем и градом), а также с рядом явлений огненной стихии . Так, «если снится ночью, что плачешь, то утром бывает дождь» (Пшемысльское воев . , Нелепковице [Niebrzegowska 1996: 198]), «Если [снятся] слезы — то будет дождь» (Люблинское воев ., Понятова [Niebrzegowska 1996: 183]). Ср . в польском соннике: «Слезы — во время засухи дождь» (Ченстохова [Nowy sennik 1898: 28]). «Пить воду — плакать будеш» (Минская губ ., Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 144]), «Волосы мокрые, мокрые или же темные, это к печали, к слезам» (Польша, Сувалки [Niebrzegowska 1996: 219]), «Вода — к слезам и печали» (Сербия, Воеводина, Фрушка Гора [ШкариЬ 1939: 137]), «Вода грязная и мутная — несчастье и слезы» (Ярославская губ . [Балов 1891: 210]), «Вода, особенно грязная, — к плачу» (кашубы [Sychta 1972: 34]), «Реку, коли вяликую — слёзы вяликия табе будуць . <. >А коли малую реку убачиш — малыя й слёзы» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 57]), «Рыба — к неприятности и к слезам» (Ярославская губ [Балов 1891: 211]), «Рыбы — слезы, плач» (Польша, Остроленкское, Познанское воев . [Niebrzegowska 1996: 205]), «Болото убачиш — плакать будеш» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 56]). Аналогично в других жанрах и формах культуры: украинская легенда из Харьковской губ . объясняет происхождение болот на земле из слез Сатаны [ВЭСЛ 2019: 376], слезы уподобляются «живой» воде в русских сказках, превращаются в реку
в плачах, слезы символически соотносятся с дождем в полесских названиях грибного дождя удавиные слёзы, сироты плачуть и др . , в примете о том, что дождь во время свадьбы предсказывает слезы в замужестве, в троицком обычае «плакать на цветы», чтобы уберечься от засухи, и т .д . [Толстая 2012: 43-45].
Моча фигурирует в полесских толкованиях снов о рыбе, которая предвещает энурез (Вз ^ Вч): «Рыба — усцишся"» (Черниговская обл . и р-н, Плёхов, ПА, зап . З . Симончук), «Рыбу увид-зець — чоловик помочицца у ночи» (Гомельская обл . , Дякови-чи, ПА, зап. А. Б . Мороза). Символическую связь мочи с водой можно видеть в запрете беременной в Витебской Белоруссии мыться водой, стекающей с крыши во время дождя, и прятаться от дождя под навес, иначе ее ребенок будет мочиться под себя и постоянно будет сопливым (Минская губ , Борисовский у. , совр . Ушачский р-н, Путилковичи и окрестн . [Werenko 1896: 118]).
Что касается водки как воды человеческой, то у поляков она, увиденная во сне, и предсказывает водку (Бяльскоподлясское воев. , Улян Майорат [Niebrzegowska 1996: 197]) и опьянение наяву (Лешненское воев . , Домахово [Niebrzegowska 1996: 221]). У болгар ракия, а у хорватов Далмации белое вино во сне символизируют слезы: «Ракия — означает слезы» (Софийская обл , р-н Пирдопа, Радославово (Чавдар) [Маркова 1942: Л. 209]), «Пить во сне ракию — не к добру, вызовешь слезы у кого-нибудь» (Пловдивский окр . , Карловский р-н, Мраченик [Стаме-нова, Колева 1974: Л. 61]), «Белое вино — будешь плакать и горевать» (Далмация, о. Хвар, Брач и др . [ЦариЬ 1897: 716]). Ср вино как символ слез в польской свадебной песне, в которой мать невесты разгадывает сон, приснившийся своей дочери: «"Matko moja rodzona, dziwny sen dzis mialam, wylecialy siwe golfbie, czarny jedwab rozrzucily, beczkf wina wytoczyly, co ten sen ma znaczyc?" Matka mówi: "Siwe golfbie, to szaty twoje, czarny jedwab, warkocze twoje, a beczka wina, to lzy"» [«Мать моя родная, странный сон я сегодня видела, вылетели сизые голуби, черный шелк раскидали, бочку вина выкатили, что этот сон значит?» Мать говорит: «Сизые голуби — это наряды твои, черный шелк — косы твои, а бочка вина — слезы»] (Серадзское воев [Pi^tkowska 1898: 410]). У словенцев пьяница снится к наводнению, а у русских — к дождю и падению в воду: «Пьяница — к наводнению» (центр . Словения, р-н Лашко, Сливно [Modern-dorfer 1946: 24]), «Пъяного видиш — к дождю» (Карелия, Кондопожский р-н, Гангозеро, зап Л В Зубовой), «Пьяного видеть — упасть в грязь или в воду» (Ярославская губ . , Пошехонский у. [Дерунов 1898: 150], Ярославский у. [Русские крестьяне 2006: 420]). Сербы Шумадии и белорусы Минской губ . плавание в воде толкуют как предстоящее опьянение: «Бродить
и плыть по воде — можно легко напиться, опьянеть» (юж. Шу-мадия, Левач [Ми^атовиЬ 1903: 121]), «Плавать во сне — пъяны будеш» (Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 144]). Сон у русских о купающихся, а у белорусов о лягушке означает пьяных, которых предстоит увидеть наяву: «Купающихся и обнаженных видеть — пьяных увидать» (Ярославская губ ., Пошехонский у. [Дерунов 1898: 150]), «Лягушку видеть — пьяных убачиш» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 70]). Помимо снотолкований связь водки и пьянства со стихией воды можно видеть в представлении витебских белорусов о том, что любителям выпить особенно везет в изготовлении счастливых рыболовных сетей, и в обычае белорусов Минской губ ради богатого улова рыбы есть хлеб, соль и пить водку во время шитья невода — «каб было поуно» ^патегошзка-Рш!-£егоша 1947: 6, 7]. Можно упомянуть в связи с этим также обычай откапывать при засухе тела опойц и бросать в болото, пруд или реку, чтобы вызвать дождь, поверье о том, что на том свете черти возят воду на опойцах [Зеленин 1995: 55-56, 99-102], а также обычай напиваться на поминках так, «чтоб слеза пошла» [Топорков 2009: 378-379]. Характерны названия водки водица оржаная, водица святая и названия торговых марок водки «Слеза», «Чистая слеза», «Березовая слеза», «Хлебная слеза», выражение горло промочить о выпивании одной-двух рюмок водки и др
Огонь земной представлен огнем как таковым, свечой и спичками, пожаром, метафорически — войной как пожарищем и войском, углями, дымом, ковкой железа и красным цветом (в разной мере характерным для всех ипостасей огня) Красный цвет представлен в народном соннике красными ягодами, рыжим конем, процессией с красным крестом Огонь земной образует символические связи с разными проявлениями огня земного, небесного и человеческого: «Пламя в печи — пожар» (Вологодская обл . , Вытегорский р-н, Морозово (Угол), зап . автора), Огонь, пожар — «шось прыгорыть» (Брестская обл , Малоритский р-н, Олтуш, зап автора), «Пожар — зимой к морозу, летом к жаре» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 57]), «Огонь — будет светить солнце» (Польша, Серадзское воев. [Ко1Ье^ 1967, ХЬУ1: 489]), «Огонь — стыд» (Украина, Печенежин [Schnaider 1907: 117]), «Пужарь, пожежа — перед спором» (Харьковская губ . [Манжура 1894: 192]), «Огонь, увиденный во сне, предвещает гнев» (Польша, Подлясье, р-н Лу-кова [Biege1eisen 1929: 319, Niebrzegowska 1996: 191], «Як чыр-вуным конём шдэш — то гаречка, тымпыратура» (Волынская обл. , Ратновский р-н, Речица, зап. автора), «Если горит дом — хорошо, будет свадьба, женится парень или выйдет замуж девушка» (центр Болгария, Ловечская обл , р-н Тетевена, Леси-
дрен [Маринов 1914: 115]). В книжной традиции: «Пожарная команда — большая радость» (Вена, XX в . [Omar Pascha: 44]), «Война — предвещает гонение, а иногда пожар» (Санкт-Петербург, 1862 г . [СЭЛС 1991: 49]), «Войну видеть — гнев и ссора» (Ченстохова [Nowy sennik 1898: 55]), «Пожар, блистание, <. >кузницу, печь, угли, лампаду, свечи, фонари и все огнем зажженное [видеть] — Вторник: Гнев, или браниться с неприятелем будешь» (Санкт-Петербург [С . А . 1799]). Связанная с огнем и кровопролитием символика войны и войска в снотолкованиях подтверждается красным цветом в приметах о войне: ее возвещают красные столпы по обе стороны восходящего солнца у поляков Мазовша, огненно-красный закат — у нижних лужичан, красное солнце или красный дождь — у болгар, обилие белок в лесах — у поляков восточной Польши, красный цвет бараньей лопатки в гаданиях с ней — согласно древнерусскому «Лопаточнику» XVI в. [Гура 1995: 407]. В красной гамме выдержаны многие изображения войны
Небесный огонь — это солнце и другие небесные светила, молния, заря, зарево на небе, ясная, солнечная погода, все сухое, иссушенное солнцем (сено, солома и т п ), петух как носитель солнечной символики и огненной вообще (в том числе земной — как символ пожара), а также мороз Например: «Солнце — предвещает огонь» (Польша, совр. Келецкое воев. , р-н Пиньчова [Siarkowski 1885: 45]), «Если снится солнце — на следующую ночь что-то сгорит, будет пожар» (Пруссия, провинция Позен, Рогазен, совр . Великопольша, Оборницкий пов . , Рогозьно [HDA 1936/1937: 49]), «Естли во сне <. >молнию [видеть], — пожар» (Воронежская губ . , Бобровский у. , Ясырок [Патрицкий 1855: Л . 11об . ]), «Зарю бачить — к погоди» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 56]), «Солнце — к радости» (Опольское воев . , Хрусьцин, Великопольша [Niebrzegowska 1996: 208]), «[Сон] о соломе — к огню» (Катовицкое воев . , Ко-тулин [Niebrzegowska 1996: 207]), «Сино — сухота, будэ сухотаты» (Ровенская обл . , Озерск, зап. автора), «Сшо, солома — сварка [ссора]» (Волынская обл . , Речица, Мельники Ре-чицкие, зап . автора), «Швэнь чырвоный — на пожар» (Пески Речицкие, зап. автора), «Як у сш блыскае — на погоду» (Речица, зап автора) Солнечная символика петуха проявляется в болгарских приметах о повороте зимы к лету, в которых солнце уподобляется петуху Крик петуха возвещает восход солнца В македонской легенде петух своим пением заставляет Солнце выйти из моря, куда оно погрузилось навеки, обидевшись, что ему отказали в невесте Связи петуха с молнией можно видеть в болгарском и сербском обычае приносить петуха в жертву св . Илье [Гура, Узенева 2009: 29-30]. Молния в народных представлениях, загадках и заговорах воспринимается как божий
огонь и как огневая стрела [Садовников 1901: 209, Белова 2004: 280]. Зависимость небесного огня от земного проявляется в запретах разводить огонь во время грозы у кашубов, чтобы огонь не «привлек огонь с неба», одалживать огонь на Рождество, чтобы солнце не сожгло растений, и т. д. [Белова, Узенева 2004: 515]. Что касается мороза, то он включен в парадигму небесного огня как зимний аналог летней жары, ср : огонь или пожар во сне предвещают солнце (пол . ), ясную, солнечную погоду (рус. , бел . , укр . -полес. , пол . ), прибывающий день весной (бел . мин. ), жару летом, а зимой мороз (рус. , бел . , укр . ), например: «Як у пэчы горыть, пожар полумнем — то вжэ на мороз, а лгтом на погоду», «Як пожар, шось горыть — то погода . Лггом на погоду, а зымою на мороз: станэ ёсно, погода будэ, мороз выльгкый будэ, й мороз жарытымэ й сонцэ свпыты» (Волынская обл. , Пески Речицкие, зап. автора), «Пожар — мороз, кауть, з1мою, лгтом — сонцэ будэ жарыты» (Волынская обл . , Мельники Речицкие, зап. автора). Сильный мороз характеризуют такие языковые выражения, как мороз жжет, обжигает, жгучим морозом опаляет лицо . Мороз может входить и в другие парадигмы, о чем еще будет идти речь
В человеческой ипостаси огня доминантой можно считать горячку, лихорадку. Горячку в устной снотолковательной традиции символизирует красный цвет: «Чырвонэ ягоды — горячка» (Ровенская обл . , Озерск, зап . автора), «Кунь чырвоный — горячка» (Минская губ . , Мозырский у. , Дорошевичи [Moszynski 1928: 151]). А в книжной традиции горячка символически коррелирует со ссорой, тоже воплощающей собой человеческий огонь, и с огнем земным: «Лихорадка — расстройство, ссора» (Москва [Миллион снов 1878: 59]), «Кто видит во сне, что горит, тот схватит сильную горячку» (Москва [Мильчевский 1869: 10]). В народной медицине заболевания, сопровождающиеся жаром и воспалением, связываются с огнем, о чем говорят сами их названия: рус. огневица, огник, огонник, летучий огонь, горячка, палячка, изжога, болг. огън, огница, серб . живи огаю, хорв. zivi oganj.
Многие виды проявлений человеческого огня, которые формируются символическими отношениями в снотолкованиях, имеют метафорический характер Они представлены сухотой и жаждой в физиологическом и духовном смысле (сухотой как сухоткой, иссушающей тело, и как любовной тоской, жаждой как результатом обезвоживания и как страстным желанием), кровью и сильными эмоциями в их буйном проявлении, такими как радость, любовь, стыд, гнев и злость, мучения и страдания, а также ссора (распря, спор, перебранка, драка и т п ), разгул и свадьба
Некоторые снотолкования с символикой огня в его человеческой ипостаси уже приводились выше . Дополним их еще
другими примерами. Так, символом сухоты может быть сухое дерево: «Дерево сухое — <. >сохнуть будеш, также и бревно: сухота будя» (Витебская, Могилевская губ. [Романов 1889: 71]). Кровь символизирует радость, но иногда и ссору, драку, а радость — небесный и земной огонь и ссору: «Кровь — к радости» (Малопольша, р-н Тарнобжега и Ниско [Wierzchowski 1890: 217], Новосондецкое, Катовицкое, Познанское, Опольское воев . [Niebrzegowska 1996: 175]), «Кровь [означает] жестокую драку (потасовку)» (Малопольша, р-ны Гдова и Бохни [Niebrzegowska 1996: 175]), «Солнце, ясный день — хорошо, будет радостный, спокойный день» (Брестская обл , Мокраны, зап автора), «Небо голубое, ясное — это радость и благословение» (Замойское воев . , Тарнава [Bartminski, B^czkowska 1988: 160, Niebrzegowska 1996: 188]), «Браниться во сне — рад будешь» (Витебская, Могилевская губ. [Романов 1889: 61]), в соннике: «Фонарь со свечой иметь», «Свеча, ярко горящая в фонаре, значит радость» (Ченстохова [Nowy sennik 1898: 26, 48]). Символом мучений в устном народном соннике выступает огонь, а в печатном — спички: «Огонь — мучение, болезнь или ссора» (сев -зап Босния и Герцеговина, Цазинская Краина [Narodna vjerovanja: 25]), «Спички — большие мучения» (Вена, XX в . [Omar Pascha: 44]).
Огонь во сне предвещает также вора, воровство: «Огонь означает вора» (Польша, Люблинское воев . [Kolberg 1962, XVII: 119], вост . Польша, Малопольша, Познанское, Еленегурское воев. [Niebrzegowska 1996: 190]), «Огонь — злодёй [вор]» (Ровенская обл. , Каменное, зап. автора), «Есьлi агонь цьмяный [тусклый] — хто-то уваруе што» (Гомельская обл. , Жаховичи, ПА, зап. С. М . Толстой) . И наоборот: «Вор — пожар» (Малопольша, р-ны Гдова и Бохни [Niebrzegowska 1996: 228]). Огонь связан с воровством также в обычных поверьях украинцев: если кто-то украдет что-то на пожаре, то будет отомщен за это — пожар случится у того, кто украл (Житомирская губ , совр Винницкая обл. , Погребище [Кравченко 1925: Л . 132]).
i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.Огненная сущность любви проявляется в толкованиях снов о солнце, горящем огне и красном цвете: «Солнце — полюбил кто-то» (Ровенская обл , Сварицевичи, ПА, зап И А Мямике-евой), «Красный цвет — любовь» (Замойское воев , Тарнава [Niebrzegowska 1996: 155]), в книжных сонниках: «Огонь, ярко пылающий, — радость, молодым безумная любовь» (Варшава [Nowy sennik 1895: 30]), «Сожженным быть — большая любовь» (Ченстохова [Nowy sennik 1898: 50]), «Факелы горящие — благополучие или верность от любимой женщины» (Одесса [Новейший полный сонник 1919: 15]). Огненная символика любви ярко выражена в языке, в выражениях пламенная любовь, воспылать и гореть любовью, сгорать от любви, а также сохнуть от любви В любовной магии нередко использовалась кровь
Так, в Далмации девушка добавляла в питье парню три капли своей крови, чтобы он ее страстно полюбил . У русских с огнем связана присушка, например девушка вмазывала в чело печи волосок, взятый у парня, чтобы он сох от любви (Владимирская губ ., Вязниковский у. ). Для любовных заговоров типичны формулы уподобления любви огню («Как в печи дрова шибко, пышно сохнут и горят, так бы и у раба божьего (имя) сердце горело и сохло, кровь горячая ключом бы кипела обо мне рабе божьей (имя)» [ЗЭМ]) и характерны мотивы чудесной кузницы и кузнецов [Топорков 2004: 154, 156, 157]. Символическая связь любви с огнем и кровью характерна и для классической авторской поэзии. Ср . пушкинское: «В крови горит огонь желанья» (1825). Или блоковское: «Да, так любить, как любит наша кровь, / Никто из вас давно не любит! / Забыли вы, что в мире есть любовь, / Которая и жжет, и губит» («Скифы», 1918).
Огненные мотивы ковки и кузнеца тесно связаны также с темой брака и свадьбы, одно из названий которой ('svanba) — этимологически производное от *svariti 'сковывать что-либо горячим' . В снотолкованиях огонь и его ипостаси (в частности, ссора) символизируют свадьбу и наоборот: «Яркий огонь означает свадьбу» (Ниж . Лужица, Феров [Müller 1921: 158]), «Если снится огонь и при этом видно пламя — скоро пригласят на свадьбу» (Лужица, б .м . [Veckenstedt 1880: 467]), «Дым або пожар сьнщься — веселе будзя» (Гроднская губ ., Слонимский у. [Fe-derowski 1897: 213]), «Конь рыжий — говорят, что свадьба» [Польша, Пшемысльское, Тарнобжегское воев . [Niebrzegowska 1996: 173]), «На свадьбе себя увидишь — поругаешься, поссоришься» (Македония, Прилеп [Цепенков 1892: 130]), «Весилля снытся — лайка [ругань]» (Харьковский у. [Манжура 1894: 192]), «Самому венчаться — жонка з мужиком (т .е . мужем) повадются (поссорятся)» (Минская губ . , Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 142]), «Свадьба — клопот, будэш з кемсь сварытысь» (Ровенская обл ., Озерск, зап. автора). В сонниках: «Свадьба — большой скандал» (Волынская обл , Пески Речиц-кие, рукоп . сонник М.Я. Черной, зап. автора), «Кузницу видеть — свадьба» (Москва [Миллион снов 1878: 51]), «женитьба» (крымские татары [Кондараки 1884: 8]). Ссора здесь появляется как символ свадьбы и в то же время несет в себе огненную символику, поскольку в снотолкованиях огонь и различные его ипостаси (войско, солома, ковка) символически взаимно соотносятся со ссорой (подобно тому, как они взаимно соотносятся со свадьбой) Например: «Огонь — ссора» (Польша, Сувалкское, Седлецкое, Пшемысльское, Хелмское, Остроленкское, Ново-сондецкое воев. [Niebrzegowska 1996: 191]), «Огонь — домашняя ссора» (Хорватия, Самобор [Lang 1914: 205]), «Пожар прысьнщсе, то калатня у хащ» (Гродненская губ ., Сокольский у. [Federowski
1897: 214]), «Огонь, пожар — ссоры, краснеть, скандалить» (Краснодарский кр. , Северская, зап. В .А. Потаповой), «Ругаться, ссориться с кем-нибудь — пожар будет» (Ровенская обл. , Глинное, ПА, зап . И . А . Мямикеевой), «Уголья горячие — сварка будя» (Витебская, Могилевская губ . [Романов 1889: 58]), «Войсковая шеренга — ссора» (Замойское воев . [Niebrzegowska 1996: 221]), «Солома — это ссора» (Бяльскоподлясское воев . [МеЬгее-gowska 1996: 207]), «Железо ковать — бойся ссоры» (крымские татары [Кондараки 1884: 6]). Символика ссоры, наследующая связь с огнем, обязана своим появлением в связке со свадьбой и сковыванием не только их общей огненной символике, но и формальному звуковому сходству обозначаемых ими слов, а именно тому, что сварба подверглась вторичному сближению по созвучию с названием ссоры свара, а свадьба — такому же народно-этимологическому осмыслению в качестве производного от свадиться 'ссориться, браниться' [Даль 1980, IV: 144-145] (см. : [Гура 2012: 429-430]). Отсюда распространенное толкование свадьбы во сне как предстоящей ссоры
Снотолкования отражают символические связи стыда с огнем и его символическими воплощениями: «Пожар — к стыду» (Краснодарский кр . , Северская, зап. В . А . Потаповой), «Если [снится] дым — то это стыд» (Польша, Замойское воев. , Тома-шовский пов . [Niebrzegowska 1996: 160]), «Что-то красное — это стыд» (Пшемысльское воев . , Ярославский пов . [Niebrzegowska 1996: 155]), «Если я испытываю стыд или я где-то голый среди людей — это уж просто огромная радость» (Замойское воев , р-н Билгорая [Niebrzegowska 1996: 222]), «Стыд — хорошо, удовлетворение какое-то, окажешься на какой-нибудь свадьбе» (Остроленкское воев . , р-н Бараново [Niebrzegowska 1996: 222]). «Огненная» лексика и фразеология используется для характеристики чувства стыда: вспыхнуть, запылать, сгорать от стыда. Ту же коннотацию имеет и краска стыда, относящаяся к красному цвету [Малахова 2008: 2-3], который, в частности, служит предвестьем стыда и в снотолкованиях
В толкованиях снов огонь представлен и как символ гнева, злости: «Огонь — гнев» (Хелмское воев . [Bartminski, B^czkowska 1988: 161, Niebrzegowska 1996: 190-191]), «Огонь — злость, кто-то злой» (Хелмское, Пшемысльское, Замойское, Тарнобжегское, Лешненское воев . [Niebrzegowska 1996: 190-191]), «Если снится огонь в домашнем очаге — это к злости, к нервам» (Замойское воев . [Niebrzegowska 1996: 191]), в книжных сонниках: «Огонь видеть или в него упасть — значит убыток и большой гнев» (Нюрнберг [Traumbtichlein 1591], Ченстохова [Nowy sennik 1898: 34]). Огненная природа гнева в снотолкованиях находит соответствие в пословицах: «У огня не бывает прохлады, у гнева — рассудка» [Жукова 2013: 93], «Гнев человеку кости сушит
и сердце крушит» [Шаповалова 1959: 312]. Ср . огненную символику гнева и крови в «Медном всаднике» Пушкина, поэме, которая на глубинном символическом уровне воплощает собой столкновение стихий воды и огня . В финале Евгений подходит к памятнику Петру: «По сердцу пламень пробежал, / Вскипела кровь. Он мрачен стал / Пред горделивым истуканом / <. >И вдруг стремглав / Бежать пустился . Показалось / Ему, что грозного царя, / Мгновенно гневом возгоря, / Лицо тихонько обращалось.» (Здесь и далее разрядка наша. — А . Г.)
В приведенной выше таблице снотолковательная символика воды и огня в трех их измерениях распределяется перекрестно: сны о воде часто получают огненную символику и наоборот, и так же перекрещиваются между собой три разновидности этой символики — земная, небесная и человеческая Ср :
1) Вз ^ Оз, Он: крым . -татар . «Разлитие реки — пожар или разорение» [Кондараки 1884: 14], нем . «Колодец, переливающийся через край, — опасность пожара» (Лейпциг [ШаЫшапп 1805: 10]), пол . «Колодец, в котором бьет [шуЬисЬа] вода, значит пожар» (Ченстохова [№шу зепшк 1898: 45]), япон. «Течет грязная вода — сгорит [чей-нибудь] дом» (о-ва Мияко [Невский 1978: 97]), великопол . «Болото — солнце» [Niebrzegowska 1996: 145], и Оз ^ Вн: юго-вост. -словен. «Огонь и пожар — плохая погода, ненастье» (Бела Краина [Mбderndorfer 1946: 24]), укр . «Войсько — на дошч, на сшг» (Волынская обл . , Пески Речицкие, зап автора),
2) Вз ^ Оч: зап. -болг. «Если снится рыба — будешь сердиться, злиться» (Софийская обл , р-н Пирдопа, Радославово [Маркова 1942: Л. 210]) и Оз ^ Вч: юго-вост. -пол. «Кузнец — плач» (р-н Тарнобжега и Ниско [Wierzchowski 1890: 217]), бел. «Огонь видеть — пьянство предстоит» (Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 140]),
3) Вч ^ Оч: серб . «Ракия — злость, гнев» (юж. Шумадия, Левач [Ми^атовиЬ 1903: 120]), рус. «Пиво пить — с кем-нибудь ссориться» (Ярославская губ. , Пошехонский у. [Дерунов 1898: 151]) или бел. «фыбра (лихорадка) причепитца» (Минский, Борисовский, Бобруйский у. [Ляцкий 1898: 146]) и Оч ^ Вч: центр . -макед. «Если радуешься во сне — будешь плакать» (Велес [Ецов 1896: 176]),
4) Он ^ Вн, Вч: великопол. «Солнце — к грозе» (Лешненское воев. , Домахово [Niebrzegowska 1996: 208]), укр . «Солома — слёзы» (Ровенская обл . , Озерск, зап . автора) и Вн ^ Оз, Оч: ср -азиат мусульмане «Если кто увидит во сне дождь, — в той местности случится война» [Маллицкий 1902: 24], рус . «Вода, дожди, снеги, темные облака, ветры, громы и всякие ненастья —
Козерог. Ссоры, драки (драка) и честь» (Москва [Истолкование снов 1768: А6об . ], Москва [Задек 1807: 13]).
Такой взаимообмен символикой между водой и огнем чем-то напоминает сообщающиеся сосуды. Однако распределение ее неравномерно: не все ячейки таблицы оказываются заполнены, а в тех, что заполнены, число примеров разное. Подробнее это можно видеть в статистической таблице (табл. 2), которая количественно воспроизводит данные таблицы 1. В скобках в ней указано количество снотолкований, относящихся к книжной традиции (количество далеко не исчерпывающее, но мы были вынуждены ограничиться определенной выборкой сонников)
Статистика инвариантных типов снотолкований с символикой воды и огня в устной и книжной традициях
ПРОГНОЗ С О Н Вз Вн Вч Оз Он Оч
Вз 1 5 (1) 10 1 (3) 4 8 (4)
Вн - - 2 (2) - (1) - 1 (2)
Вч 2 2 (1) 4 (1) - - 6
Оз - 5 4 3 £31 3 £21 17 Ш1
Он - 1 £11 2 7 5 £11 8 £9)
Наиболее частотна, как мы видим, водная и огненная символика-прогноз, связанная с человеком (столбцы Вч и Оч), что и понятно, поскольку толкования снов адресованы людям . При этом реалии, относящиеся к человеческой сфере, особенно в огненной ипостаси, подвергаются символизации реже (строки Оч и Вч). То же относится к представителю небесной воды — дождю (строка Вн) Слабо задействована символика земной воды (столбец Вз) в интерпретации образов сновидений, причем объекты огненной сферы вообще не наделяются такой символикой, так же как практически не используется символика земного и небесного огня для интерпретации образов воды небесной и человеческой (строки Вн, Вч — столбцы Оз, Он)
Сравним отдельно символику воды и символику огня в снотолкованиях в виде схемы (ил 1), где стрелками указано направление символизации от сновидения к прогнозу Оно может быть обоюдосторонним (например, слезы — к дождю и дождь — к слезам).
Ил . 1. Символика воды в снотолкованиях
Коррелирующие между собой элементы снотолкований, соединенные стрелками, включают символы (прогнозы), интерпретирующие объекты и явления водной или огненной сферы, которые сами к этой сфере могут и не относиться . Иначе говоря, спектр собственных символических значений у воды и у огня шире, чем в первой таблице, где представлены значения, которые их связывают . Например, в формировании символики сновидений о воде земной, небесной и человеческой участвуют понятия, казалось бы, далекие от водной тематики, такие как урожай, смерть, богатство, прибыль и убыток, а в символике сновидений об огне (ил . 2) присутствуют деньги, заботы, новость
Подобная модель выявляет смысловую парадигматическую структуру — предметную область, охваченную определенной символикой, в данном случае символикой воды и символикой огня, которые выступают в такой парадигме структурнообра-зующими и смыслообразующими доминантами . Символические области воды и огня напоминают то, что в лингвистике называется лексическим гнездом или семантическим полем
При этом существует одна проблема: когда мы сопоставляем две взаимосвязанные символические структуры, такие как вода и огонь, должны ли мы включать в рассмотрение такие образы сновидений, которые в синхронном аспекте не имеют прозрачных мотивированных связей со смысловой доминантой такой структуры, хотя ведут себя при этом аналогично имеющим такую связь, т е наделяются сходной с ними символикой, дают
Ил. 2 . Символика огня в снотолкованиях
сходный прогноз Так, пчелы не имеют никакой видимой связи ни с водой, ни с огнем, однако в снотолкованиях получают, наряду с прочей, и такую символику На схеме показана символика пчел — справа в устной традиции, слева — в книжной (ил 3)
Курсивом обозначена водная символика пчел, совпадающая у них с символикой воды: слезы, дождь или снег, заботы и огорчения, прибыль (материальная) и богатство Полужирным шрифтом выделена огненная символика пчел, которая присутствует и в символике огня: пожар, огонь, вор, ссора, любовь, радость Признак однородной множественности соотносит пчел со снегом, каплями дождя, слезами, а также со звездами и искрами огня Со слезами связывается происхождение пчел в белорусской легенде о повстречавшейся Спасителю прекрасной деве, которая сидела на камне посреди моря и роняла слезы, становившиеся пчелами [Шейн 1893: 353], и в сербской легенде о матери, оплакивавшей загубленного, а потом воскресшего сына, слезы которой превратились в пчел [^ор^евиЬ 1958: 209-210]. Снегу и метели уподобляются пчелы в восточнославянских приметах и загадках Так, в Воронежской губ . считали, что «если на Новый год перепархивает метель, на весне пчела будет добрая и ройка хорошая» (Бобровский у. , Ясырок [Патрицкий 1855: 10]). В загадке из Житомирской обл. пчелы, вьющиеся возле улья, уподобляются метели: «Коло уха
победа над неприятелем
(укр., рус., ХУШ-Х1Х в., СПб., 1862)
(Ченстохова, 1898, Любляна, 1902)
укрепление любви и верности
(для богатых:) ссораь
заблуждения и беспорядки
"
